Что именно дала пермская «культурная революция» и кому? Насколько подобная «шоковая терапия» оправдана как технология? Способна ли она провоцировать позитивные изменения и порождать волны последствий в «заданном направлении»? Такие вопросы обозначили организаторы круглого стола «Культурная революция: три года спустя. Ревизия последствий и всходов». Он состоялся в пресс-центре «Звезды» в рамках общественного фестиваля «Мосты».

Оговоримся: словосочетание «культурная революция» использовалось во время обсуждения как устоявшееся обозначение событий трёхлетней давности, хотя далеко не все участники дискуссии с ним согласны. Вот, к примеру, позиция председателя Пермской гражданской палаты Игоря Аверкиева: «Это была никакая не революция, а проект двух нуждавшихся в самореализации людей».

Зачем об этом снова говорить?

Возвращение к теме сейчас, спустя три года, инициаторы дискуссии объяснили есенинской цитатой: мол, «лицом к лицу лица не увидать». Но, несмотря на пояснения, были заподозрены в игре на чьём-то поле.

Наталия Шостина, директор фестиваля «KAMWA»:

— Сейчас ваш круглый стол, вечером в Театре-Театре дискуссия на похожую тему… Зачем мы снова к этому возвращаемся? Гельман — хороший шахматист, он знал шестой шаг, пока мы топтались на втором, но я хочу понять — кто шахматист сегодня?!

Сеанса разоблачения шахматиста не случилось, а вот объяснения, зачем смахивать пыль с папки «пермский культурный проект», звучали на протяжении всего обсуждения.

Юлия Баталина, редактор отдела культуры ИД «Новый компаньон»:

— Недавно я несколько дней выгуливала по Перми бельгийскую журналистку. И что она написала затем? «Гельман пытался принести в Пермь свободу…» История превращается в фейк. А мы хотим понять истину.

Олег Лысенко, социолог:

— Это не то что не прошло. Это продолжает болеть. Недаром мы так эмоционально обсуждаем тему, а столичные журналы продолжают заказывать статьи. Многие смотрят на это как на эксперимент, но черта не подведена.

Олег Лейбович, заведующий кафедрой культурологии и философии ПГИИК:

— Основываясь на мифе, мы будем видеть в «культурной революции» способ инициировать изменения и снова наступим на те же грабли.

Пройдя давно известные развилки вроде «Гельман — враг» vs «Но теперь у нас нет мечты», участники обсуждения всё же выбрались в намеченное пространство. «Ревизия последствий и всходов» если не проведена, то начата.

«Звезда» решила уйти от последовательного изложения реплик и позиций, высказанных в ходе дискуссии. Вместо этого мы вычленили и сгруппировали то, что эксперты упоминали как положительное или отрицательное влияние пермской «культурной революции».

Урок обречённости и консервативный ответ

Что хорошего осталось от пермского культурного проекта сегодня? Вот версия участников круглого стола:

• Теодор Курентзис (хотя здесь, конечно, было и традиционное возражение: «Это не пермское»).
• Театр-Театр (важно: с Борисом Мильграмом и Владимиром Гурфинкелем).
• Музей современного искусства PERMM.
• Уличные арт-объекты.
• Урок «обречённости на независимость от власти» (формулировка Игоря Аверкиева).
• Развитие инновационного бизнеса (косвенное влияние).

Дина Лободанова, старший научный сотрудник Центра региональных исследований и урбанистики РАНХиГС (Москва):

— Во время пермской «культурной революции» для многих молодых людей открылась возможность получить менеджерские компетенции, и они ею воспользовались. Эффект от этого ощутил на себе, в частности, инновационный бизнес. Мы интервьюировали его представителей, они говорили: к нам наконец-то пришли менеджеры.

• Ощущение «возможно и другое», обусловившее новый тип потребления культурного продукта.
• Обнажение «латентного конфликта».
• Появление мотивации для действия у определённой прослойки горожан.

Игорь Аверкиев, председатель Пермской гражданской палаты:

— Появилась масса красивых вариантов светской жизни, город на время превратился в салон. Девочки с Крохалевки купались в этом, и, конечно, желание воспроизвести ту жизнь будет играть и дальше.

Однако есть у «культурной революции» и негативные последствия, которые, по мнению собравшихся, ощущаются и сегодня:

• Пермский культурный проект разобщил культурное сообщество настолько, что сегодня, когда это необходимо, его представители не могут консолидироваться и встать на защиту чего бы то ни было (проектов, институций, людей, etc.).
• Излишне агрессивный модернистский подход спровоцировал радикальный консервативный ответ, который в итоге «материализовался» в виде министра Игоря Гладнева (на это, впрочем, последовало возражение Игоря Аверкиева, который попросил не упрощать ситуацию: архаизация — не локальная реакция, но общегосударственный тренд).
• Был нанесён «болезненный удар по пермской идентичности», от которого долго не могли оправиться, и только сейчас начинаем формировать реальное, а не мифическое лицо Перми.

Юлия Балабанова, управляющая частной филармонией «Триумф», поэт, автор-исполнитель:

— Это была герметичная история. Например, я, как человек, который пишет стихи, не понимала алгоритма попадания на фестиваль «SlovоNova».

• Вполне конкретные потери: писатель Алексей Иванов, неразвернувшаяся школа Нечеухиной-Каёткина,
• Заряд активности, ухнувший в пустоту, — творцы «культурной революции» заряжали, но не обучали.

Светлана Маковецкая, директор центра ГРАНИ:

— Они создавали врагов, вместо того чтобы создавать партнёров, демонстрировали фаворитизм и стремились поместить в тень всё, что было до них. Они увлеклись салонным общением и не обучали новому, в результате сами стали могильщиками своего проекта.

Естественное развитие или «гельмановский импульс»?

«А как же частные культурные инициативы, начавшие появляться в прошлом году? Фестивали „RedFest“, „Гений места“, „После Пилорамы“, проекты „АртКрыша“, „Танцы на высоте“, „RedMarket“. Теперь ещё — частная филармония. Разве они родились не благодаря заряду, полученному во время пермского культурного проекта? — прозвучал вопрос. — У вас нет ощущения, что после его сворачивания примерно год люди провели в параличе и ожидании, а затем начали брать дело в свои руки?»

Ответить на этот вопрос оказалось не так-то просто. Создатели упомянутых RedFest’а, «АртКрыши» и «Танцев на высоте» на дискуссию не пришли, хоть и обещали. За «молодую поросль» пришлось отдуваться Юлии Балабановой и создательнице ресторана Sister’s bar Алевтине Тютиковой.

Аля рассказала, что кафе «Арбузный сахар» (предшественник Sister’s bar) когда-то считали чуть ли не штаб-квартирой Марата Гельмана. Но это не более чем миф. Появление нового ресторана сестёр Тютиковых пришлось аккурат на сворачивание пермского культурного проекта, и креативный бизнес-кластер «Аптека Бартминского» уверенно окрестили отсроченным результатом пермской «культурной революции». Но это не более чем совпадение, сказала Алевтина Тютикова.

Мифом оказалось окружено и создание другого креативного бизнес-пространства — Старокирпичного переулка.

Юлия Балабанова, управляющая частной филармонией «Триумф» (реализует со Старокирпичным совместные проекты):

— Это был бизнес-проект, который стал хипстерским местом случайно. Сейчас все смеются: Алёна Гладун, «гопник с Закамска», сделала самое хипстерское место Перми! И там тоже есть легенда — мол, Курентзис заходил в бар «Совесть», ему так понравилось, что он захотел… Нет, проекты с оркестром «MusicAeterna» и Теодором Курентзисом — лишь один из замыслов, который выстрелил.

«Культурный проект проявлял уже зарождавшиеся практики», — выразила позицию Светлана Маковецкая. «Сегодняшние требования были сформированы пермским культурным проектом, но лишь отчасти», — согласилась Юлия Балабанова.

Отвечая на вопрос, является ли сегодняшнее обилие частных инициатив в культурной жизни Перми следствием «гельмановского импульса» или это «естественное развитие мегаполиса», эксперты склонялись ко второму. Однако допускали, что пермский культурный проект развитие ускорил, и в этой точке всё вновь становилось туманно и неясно: ведь всему своё время, и разве хорошо заставлять дерево расти быстрее, чем ему положено…

Можно ли ответить на пермскую версию вопроса о курице и яйце совершенно определённо? Сотрудник минкульта времён «культурной революции», аналитик Андрей Попов уверен, что можно, однако чем дальше, тем сложнее: стираются реакции, искажается восприятие. Да и попросту исчезают документы. Например, отчёты прежнего Минкульта быстро были удалены с сайта нового. И надо успевать — изучать, исследовать, опрашивать… На этом, например, настаивала культуролог Оксана Игнатьева («Иначе тема неизбежно мифологизируется!»).

Однако к концу дискуссии первоначальное желание нащупать и зафиксировать истину сменилось отчётливым ощущением пресыщенности и завершённости. «Надо переступить эту тему и заняться настоящим», — резюмировала журналист Юлия Баталина.

Аналогичную позицию высказала директор фестиваля «KAMWA» Наталья Шостина:

— Спасибо, это был хороший тренинг, но он закончился и мы идём дальше.

Добавим лишь, что также на дискуссию были приглашены яркие представители пермского культурного проекта, которые продолжают работать и сегодня — главный режиссёр Театра-Театра Владимир Гурфинкель (некогда арт-директор фестивального городка «Белых ночей»), художественный руководитель Театра-Театра Борис Мильграм (некогда министр культуры и вице-премьер), арт-директор пермского музея современного искусства PERMM Наиля Аллахвердиева (некогда руководитель паблик-арт программы музея). Но прийти они не смогли.

Возможно, потому что действительно были заняты. А возможно, потому что уже всё сказали и для себя лично черту подвели.

***

В круглом столе принимали участие:

• председатель Пермской гражданской палаты Игорь Аверкиев,
• старший научный сотрудник Центра региональных исследований и урбанистики РАНХиГС (Москва) Дина Лободанова,
• директор международного этно-футуристического фестиваля «KAMWA» Наталья Шостина,
• управляющая частной филармонией «Триумф», поэт, автор-исполнитель Юлия Балабанова,
• одна из создательниц ресторана Sister’s bar Алевтина Тютикова,
• заведующая кафедрой культурологии ПГГПУ Оксана Игнатьева,
• доцент ПГГПУ, социолог Олег Лысенко,
• заведующий кафедрой культурологии и философии ПГИИК Олег Лейбович,
• директор центра ГРАНИ Светлана Маковецкая,
• редактор отдела культуры ИД «Компаньон», журналист Юлия Баталина,
• бывший сотрудник министерства культуры Пермского края, аналитик Андрей Попов.

Модератор обсуждения: журналист Роман Попов